Зима на биостанции "Озеро Молдино" (2016 год)

М. Иванова

6 января

В этот раз почти каждый из нас взял нетипичные для себя вещи: Петрович взял коньки, в андрюшином рюкзаке вместо коньков оказался кипятильник со свечками (оно и понятно, от коньков пользы немного, а без кипятильника зимой в лесу можно и замёрзнуть), я взяла гитару, а Полина не взяла ничего интересного, кроме остатков блинной смеси с острова Беринга.

В этот раз мы дошли до Молдино гораздо быстрее, чем в прошлом году. Наверное, в этом целиком заслуга кипятильника: в прошлый раз его с нами не было.

За ужином начался обычный процесс деградации, в результате которого Петрович почему-то назвал андрюшину ложку «дудулька». Конечно же, Полина сразу окрестила так самого Андрюшу. Как и все, кто получает второе имя, он пытался возмущаться, мол, он не Дудулька, а Булка. Но так как на Дудульку он похож гораздо больше, то вряд ли теперь его будут называть иначе.

7 января

Утром я, по своему обыкновению, еле-еле пропищала: «Всё хорошо». Полина посоветовала мне показать руками, насколько хорошо, после чего весь день мы всё показывали руками: точность направления, злобность собаки, качество дороги.

Солнце очень походило на полную луну, и первое время я никак не могла понять, почему Полина вчера сказала, что луны сейчас почти не видно. Мы пересекли Молдино и, обойдя его, вернулись в Полукарпово. Рыбацкие палатки и машины, стоящие на озере, издали напоминали стадо коров, что очень беспокоило Полину. По пути разговор то и дело заходил о том, как Петрович поведёт нас завтра на озеро Туришино по азимуту (раньше никто не мог дойти до этого озерца со скамеечкой: то стрелка компаса начинала показывать не в ту сторону, то ещё что-нибудь случалось, а потом все легенды об этом озере развеялись, и теперь Полина почти каждый год водит туда восьмиклассников смотреть болотные растения).

Наш путь к озеру Молдино лежал через деревню Поддубье. Завидев впереди дружелюбно лающую собаку, Полина потеряла ориентацию и решила свернуть в сторону, сказав, что видневшийся просвет — озеро (хотя оно было с противоположной стороны). Дойдя до конца дороги, Полина не сразу поверила, что перед нами не Молдино, а обыкновенное поле, ведь тогда пришлось бы возвращаться к собаке, про которую мы решили что это не воооот такая
|————————|
собака, а просто вот такая
|—|
корова.

Вернулись засветло. Петрович с Дудулькой отправились расчищать снег на озере для катка, а я впала в отупляющее слабоумие и смотрела (но как бы сквозь), как Полина растапливает печку. Потом я всё же присоединилась к ним, но, когда мини-каток был почти доделан, нам пришлось быстро покинуть озеро из-за чрезмерных свидетельств рыбацкого промысла.

Изначально гитару должен был взять Дадыка, но он заболел, и родители не пустили его в Молдино. Поэтому я решила, что гитару надо взять мне. Как известно, внутри меня сидит маленький человечек, мешающий мне громко разговаривать (так сказала мне школьный психолог). Видимо, потому, что я была уверена в том, что пою, моё пение можно было расслышать, но между песен я начинала пищать, не зная, какую песню спеть. Это сразу же назвали интермедиями. Как заметил Петрович, мои интермедии эволюционировали: те, что вызывали наибольший эффект, оставались, а остальные исчезали. Потом Петрович стал читать «Книжку про Гришку» Радия Погодина. Как всегда, герои этой книги очень напоминали некоторых из нас.

8 января

Сегодня Петрович повёл нас на Туришино. В случае неудачи он решил процитировать козла Розенкранца из вчерашней книжки: «Улыбнитесь мне в ответ — вашим покрышкам крышка», впрочем, ему это так и не удалось. Сначала дошли до деревни Горы, а дальше — по азимуту через лес.

Петрович почти довёл нас до озера, но контрольное время истекло, и Полина достала GPS. Оказалось, что мы находимся совсем рядом и вскоре уже расчищали снег для катка. Качество льда несомненно могло составить конкуренцию лучшим каткам мира. Пожалуй, никто ещё не катался по Туришино на коньках 43-го размера да ещё и в портянках. Полина каталась по небольшой расчищенной дорожке и осталась очень довольна собой. Потом мы поняли, что вовсе не обязательно расчищать снег, так как на коньках это не заметно. После катания у меня начался «Малый Тхач» (состояние безудержного веселья), не кончавшееся до возвращения.

Вечером я опять пела под гитару. Мои интермедии продолжали эволюционировать и под конец в них даже стали появляться слова. Когда я спела все нравившиеся мне песни, я пробормотала: «У меня ещё есть Джимми, но он будет вертеться». После этого у моего маленького человечка появилось имя — Джимми. Это очень удобно — теперь все мои ночные перемещения можно сваливать на Джимми.

9 января

С утра было свободное время и мы отправились рассекать на коньках по Молдино. Оказалось, что на озере появилась гигантская мокрая полоса, идущая от одного берега к другому (а на улице было -20!). Поэтому наш каток оказался ограничен, что, впрочем, никому не мешало. Конечно, Молдино не шло ни в какое сравнение с Туришино, поэтому вскоре мы прекратили эту зимнюю забаву. Но когда Петрович с Дудулькой пошли собирать смородиновые веточки из соседнего заброшенного сада, а я, недовольная катанием, уселась у печки, Полина спустилась к озеру со стулом и коньками и долго в одиночестве каталась там.

После обеда мы двинулись в обратный путь. Мы шли по собственным следам («здесь ходили Бука и Бяка»).

Мы пришли в деревню Ватутино на место встречи с водителем, который должен был довезти нас до вокзала, с небольшим запасом. Но через полчаса после назначенного времени мы забеспокоились и позвонили этому водителю. В первый раз он что-то невнятно пробормотал, а потом трубку взял кто-то другой. Во второй раз водитель понял, с кем говорит, и стал уверять Полину, что сегодня 8 января. Потом, хоть и неохотно, он согласился приехать через час. Видимо, от мороза мы совсем деградировали: Дудулька кричал, что всем надудулит, остальные, вспоминая козла Розенкранца из книжки, приговаривали: «Всё раскокаю!». Через какое-то время Полина стала стопить машины, так как никто не был уверен в совести водителя. Но все машины ехали не в Вышний Волочёк. Потом на какой-то маршрутке доехали до поворота. Теперь все машины ехали в нужную нам сторону, но никто и не думал останавливаться. Тут наша деградация достигла крайней стадии, и Дудулька с Петровичем стали петь неизвестные мне песни, заменяя слова на «дубак» и наши имена. В темноте мы выглядели, как четыре чёрных короля (во всяком случае, нам так казалось), поэтому мы немного сократили сказку Пестрякова Валерия из книжки про Гришку до «Четыре чёрных короля сказали хором…» и были очень довольны собой. Потом, когда я уже раздумывала, как объяснить бабушке, почему мы не попали на поезд, остановилась небольшая легковушка. Мы кое-как утрамбовались в машину и приехали на вокзал к началу посадки на поезд.

В нашем вагоне ехали два маленьких мальчика, которые вели себя, как типичные восьмиклассники на мартовском Кавказе. Периодически раздавались их возмущённые возгласы: «Ты уже два раза попил», «Эта не та вода, ты меня обманываешь!». Разумеется, мы сразу же переняли эти фразы и веселились над этим, пока Петрович не сделал флажок из билетов с надписью «С. Щ.», но это уже совсем другая история.