Полина Борисова

Буквы — вещь такая. Когда их слишком много, все разбегаются. А когда их мало, то трудно сохранять объективность, надо подобно опытному картографу обозначать лишь значимые элементы ландшафта. Сегодня я играю в картографа, и если вы заблудитесь по моей карте — приходите ко мне и мы вместе ее перерисуем.

***
— Ну а потом я еду в Бурятию, после к родителям, а еще Сербия… — Пин вела беседу с Женей по пути в столовую.
— Смотри, не замерзни в Бурятии!
— Женя, вообще-то там тепло. Это же Байкал.
— А, я думала, буряты — это вроде эскимосов…

По традиции необходимо знакомить читателя с героями книги. Итак, главных героев всего четверо. Это Полина, она же Пряник, Люша, моя одногрупница Даша, она же Пингвин, и я, Полина или Кукушка. Ранее Люша и Полина вместе с Юрой Быковым начинали делать то, что сейчас будем делать мы. А именно — инвентаризацию флоры Алтачейского заказника, того что при Байкальском заповеднике.

Человек существо такое, что очень любит все по полочкам раскладывать. Нет, безусловно средний школьник все только раскидывает в своей комнате, но отчего-то в библиотеке есть каталоги, а среди ученых — всевозможные систематики. И люди любят разные списки. Список покупок, список телефонов друзей, список оборудования в лабаротории. Вот и мы поддаемся людской тенденции, только сегодня мы не систематики (этим, может, займемся позже), а составители списка. Список флоры — то бишь всякой травинки, что растет на территории заказника. Это не так легко, как кажется,хотя инвентаризация — какое-то канцелярское слово. И я расскажу вам про будни ботаников, «полевых офисных работников».

24-25 июля

Из аэропорта Шереметьево поздно вечером летим в Улан-Удэ. До этого у нас с Пином была двухмесячная практика (мы ж на биологическом факультете учимся) под Звенигородом. Лететь около 5 часов. Когда мы приземляемся, уже совсем светло. Выходишь на улицу и чувствуешь пряный запах, будто ритуальные благовония какие. Вокруг степь. Погода так себе — сверху капает. Нас встречают на буханке с надписью «Байкальский заповедник». Полина проронила мне вчера между делом: «Будешь завхозом. И записывать события». И теперь мы остановились у первого же супермаркета, чтобы закупиться едой на 15 дней нашего пребывания в заказнике. Типичная картина суматошного скупания половины магазина — люди в походной одежде с тележками бегают между полок, ссыпая в тележки кучки круп, роллтонов, пирамиды консервов и пригоршни леденцов. Неспешно едем в заказник — тут порядка сотни километров. Полина, не раз имевшая дело с Байкальским заповедником, по-свойски ведет светскую беседу, расспрашивая о делах такого и такого-то, а там как, достроили? а вот в прошлом году-то…

Наконец, мы едем уже по территории заказника. Смотрю в окно — довольно странное чувство. Как будто тебя похитили инопланетяне и решили для тебя восоздать твою родную обстановку, но посколько они все же инопланетяне, то сильно с деталями напутали. Это оттого, что вокруг обычный сосняк, из обычной сосны. И даже березки проглядывают. Но как только ты начинаешь присматриваться, то понимаешь, что внизу растет совершенно другая трава, почти вся незнакомая тебе.

Кордон заповедника находится на берегу речки Алташа. Речка — это, конечно, громко сказано. Ее даже третьеклассник перешагнет, не задумавшись. Но такие водотоки здесь именуют речками. Речки эти жуть какие холодные. Если налить воду в железную кружку, то последняя тут же запотеет. В пойме таких рек остается вечная мерзлота, там образуются болотца с мхом, осокой и зарослями ивы. И вдоль них растет лиственница, как самая устойчивая к подобным шуткам географии. Вот тут-то понимаешь значение термина тундростепь!

У заказника есть трения с местными жителями. На полянке около кордона стоит печь. Кирпичная, беленая печь. Сразу становится понятно, как сестрица Аленушка в сказке «гуси-лебеди» нашла посреди леса печку. На месте печки был дом, собственно кордон. Но кто-то поджег кусок леса рядом, дом сгорел и мост через Алташу (ребенок, конечно, перепрыгнет ее, да по кочкам осоковым, машине это будет сложнее сделать) рядышком. От этого инспектора все время кругаля делают, что б речку проехать. И аншлаги все время сдирают (аншлаги это такие красивые таблички «заповедник, вход воспрещен» «берегите лес» и прочее). Сейчас потихоньку отстраивается кордон. Стоит вагончик, из бруса большой внушительный гараж, рядом сруб баньки почти готовой. Видно, что жизнь кипит, везде малоприметные детали обитаемого пространства. Около умывальника есть мыло, большая поленница дров и куча, похожая на хатку бобра, мелких наломанных веток, кострище и печурка на улице для готовки, сора не валяется… Теперь здесь живет сторож Тимофей.

В заказнике работают лихие инспектора. Это Красиковы, два Сергея, только один Сергей Гурьяныч, а второй сын его, Сережа. И Николай. Нас встречал еще другой Николай, не инспектор, он приезжал ставить фотоловушки на копытных. Этот заказник создавался для поддержки в первую очередь копытных (на которых тут активно охотятся). Лихих инспекторов хорошо описал мой предшественник Юра. Они подобны просоленым морем морякам, а их буханка тогда — маленький, но удалой корабль. В нее они запрыгивают с ружьями, говоря «ну, от винта» и едут смотреть за порядком в своих владениях. И мы еще испытали на себе это.

26 июля

Начинаем наши рабочие будни. Вчера мы так, сделали кружочек в километр только ради променада перед ужином. Я с Люшей спала под палаточным пологом в гараже. Там пол земляной, а поскольку кругом песок — точнее песчанный. И надо быть аккуратным, и противодействовать песку. Полина и Пин спали в бане. И на удивление, комары туда почти не залетали. Встали мы около 8, Полина как это обычно водится, встала пораньше и сварила кашу.

После этого мы начали охоту за растениями. Меня назначали эдаким Санчо-пансо, вручив ботанизирку и копалку. Это важные атрибуты «полевых клерков-ботаников». Все просто — копалкой копают, а в ботанизирку складывают. Растения, конечно. Копалка представляет собой эдакий садовый совок из трубы от велорамы. Ей не страшны физические нагрузки. А ботанизирка — это эдакая сумочка из жести с дверцей, куда растения запихиваются (или укладываются — у кого как получается) и они отлично сохраняются там во время вашего порой непростого дневного маршрута. Разделение ролей вы, конечно, знаете, если слыхали о поездках Люши и Полины. Полина отвечает за маршрут и успех мероприятия, а Люша собственно за растения. Что сложнее — не понятно. На растения у Люши хорошая память и неплохой нюх. И гербарий у нее отменный.

Чуть мы перешли Алташу, как понеслось… Каждые несколько минут мы останавливались и что-то выкапывали. Габаритные растения отправлялись к Пину в рюкзак (толстым в ботанизирке не место). Немудрено, что сделав круг в 2 километра от силы, мы набрали столько сена, что до темноты глубокой разбирали его. Много всего на остепненных склонах, на лужках вдоль реки. Сам лес (сосняк) пустынен и безжизненный.

Среди прочих растений нас зацепила «Полисинь». Это дельфиниум истошно синего цвета. А Полина сшила себе новые штаны, как раз почти такого же оттенка, как этот цветок. К слову сказать, мои штаны были истошно рыжего цвета.

Когда мы пришли на кордон, то через какое-то время Тимофей позвал нас чаю выпить. Мы прервали возню с растениями, пошли к вагончику (ботаническая контора расположилась в стенах бани), думая увидеть лишь чайник, ну и, может быть, конфет. Однако на столе мы увидели… огромную чугунную сковороду с жаренной на сале картошкой. Это хорошо характеризует наших персонажей, их основательность, иногда для нас несколько непривычную.

А что же мы делали с растениями? Да все тоже, что и всегда. Гербарий — для этого нужны газеты. Много газет. Нам их не хватало. Газеты нужно сушить — это вечернее занятие. На костре или около печки. Гербарий требует бережного обращения и умелых ручек, им традиционно занималась Люша. Но также надо оперделять растения. Для этого у нас был довольно посредственный определитель для Бурятии и прекрасная гадальная книга. Гадальной она была потому, что там не было обычного ключа, а были описания красивые и длинные семейства, подсемейства, родов и видов. В описаниях часто встречались прекрасные фразы типа: «Самая красивая остролодочка в нашем регионе», «довольно сомнительный вид, сам я его никогда не видел», «многие авторы разделяют этот вид на два, но я считаю, что они ничем не различаются» и так далее. Обычно мы с Пином брали гадальную книгу и давай читать и смотреть. Смотрели, пока не начинало темнеть. А Полина еще, как ответственный за маршрут, писала этикетки — самое важное, потому, как известно, без этикетки любой образец, даже самый лучший и необычный, можно выкинуть. Но только бумажек мы не взяли и оттого сначала драли пинский дневничок, поля газет, пока нас не спас Сережа. А Сережа уезжал на несколько дней в город, какие-то совещания у них были, и видел ботаника заповедника. И у нее он выклянчил, чуть ли не похитил темной ночью еще две сетки для нас (с нашими объемами и их скоро стало едва хватать), привез еще тетрадь для этикеток (от нее к концу, правда, тоже ничего не осталось)

Число растений, вырванных нами, было большим. Как ты думаешь, читатель, сколько растений мы выкапывали во все последующие дни? Правильно, поначалу много, а потом были дни, когда мы всего с полдесятка выкапывали (если конечно Люша не находила какую-нибудь помойку, ведь помойка отличное место для поиска новых растений).

27 июля

Итак, куда мы сегодня направляемся? На Подлопатки! А теперь минутка географии. Размеры заказника я забыла, если хотите — найдите карту и линейку. Но он довольно большой, пешком за раз не обойдешь, не зря инспектора на машине ездят. Расположен он на бывших колхозно-совхозных землях. На востоке с юга на север течет довольно большая река Хилок. На моей карте России, что висит на стене, она даже подписана. На юго-западе находится хребет Заганский, если идти в этом направлении, то высота увеличивается. Там не степь, а сосняки, а вдоль ручьев, простите, рек — прекрасные березняки, похожие больше на парки, по ним идешь спокойно в кроссовках, подлеска практически нет. На склонах, там, где довольно влажно и сосны не так много, растет зарослями рододендрон даурский. В прошлый раз, когда Люша и Полина ездили в конце мая и здесь была вовсю весна, этот рододенрон цвел розовым, и Юра в своих описаниях метко назвал его «розовым туманом». И наоборот, если идти на северо-восток, то там будут степь и люди. На берегу Хилка поселки — Подлопатки, Усть-Алташа (и правда рядом с р. Алташой). В Хилок впадают все остальные реки. Самая крупная, течет с запада на восток в северной части заказника — Сухара. Около нее поселки Балта и Цолга. Далее, при движении с севера на юг в Хилок впадают: Алташа, короткая речка Каштак и Сибильдуй. Сибильдуй, в свою очередь образован слиянием Большого, Среднего и Малого Сибильдуев. В Сухару так же впадает река Гашей, а в Гашей впадает Алентуй (или Улентуй, но мне больше нравится слово «Алентуй»), а один из притоков Алентуя — река Грязнуха. Фуф! не умерли читать все это? А запомнить — что-то запомнили? Если коротко — заблудился — иди на восток и/или север. На юг и запад не ходи.

Нас отвозит на машине Сергей Гурьяныч. Это не буханка, а моднявая митсубиси, но буханка все равно проходимее. Гурьяныч лихо водит, некоторые дороги старые, песчанные и оттого у них высокие борта, получается будто бобслейная трасса, и по ней резво вверх! вниз! Наконец мы вылезаем на каком-то сосняковом склончике, оставив сапоги в кузове и одев кроссовки.

Скалки неплохие — как будто гиганская альпийская горка в ботсаду. Вообще, остепненные склоны, убуры — хороший элемент пейзажа. Спустились к Сибильдую, пообедали, стали возвращаться на север вдоль Хилка. Видели голубых сорок. Никакие они, конечно, не голубые. Но и не как обычные белобоки. Летают стайками, пугливые. Хилок широкий, но довольно быстрый, у него заводи и галечниковые пляжики. Забирать нас должен опять-таки Гурьяныч, и он как-то ловко нас находит около Хилка. На обратном пути смотрим старые развалины мельницы (на Каштаке), зарулили на донниковое поле с вышкой. Так как заказник для копытных, то тут распахивают клочки земли и сеют овес или донник для подкормки. Около таких полей стоят вышки — эдакая будочка на высоких сваях, чтоб можно было зверя наблюдать.

28 июля

Сегодня едем в охотхозяйсво («на Гасаны») на Алентуй, оно на границе с заказником, там милый домик, в прошлый раз там тоже жили. Едем долго, инспектора всегда ездят хитро очень, «по закрайкам». Строений несколько, ночуем в одном, в другом находим кипу газет — это то, что нам так нужно! Днем прогулялись вдоль реки, по сосняку-березняку. Вечером жарили черемшу и варили компот, устроили баньку. Тут уже остепненных участков в общем-то нету, все лес, склоны и водотоки.

29 июля

Спалось прекрасно. Утром дежурит Пин — варит пшенную кашу. Идем после в маршрут. Переваливаем через хребтик и выходим к реке Грязнуха. Мы тут же сочиняем про то, отчего она так называется. Например, тут могла стирать свои вещи большая и ужасная неряха Грязнуха. И вода от этого пачкалась. вскоре мы опять преодалеваем хребтик. Находим центр земли — место, откуда начинается водоток, лужицы, что прячутся в высокой траве сырого склона. Из одного такого бочажка пьем. Потом еще Полина куда-то не туда пошла, мы бегали по соснячку песчаному, уже вечерело и, наконец, мы вышли на дорогу. Тут уже просто надо было топать. Но песок вязкий. Я остановилась завязать шнурок и отстала. Ох, долго я потом их догоняла, потому как Люша великий ходок, да и Пин тоже. Пришли домой в 10 вечера, все голодные. Сегоня видели следы рыси-волка, много копытных — везде их тропки. Днем Пин на живописной полянке вмазалась в мерзкую местную крапиву — она жжется куда сильней нашей! Еще Люша мечтает найти башмачок, и чтобы приманить его, бегала босиком со словами «башмачок, башмачок, мне нужны ботиночки!».

А еще мы видели настоящего соболя! он прям перед нами пробежал. Красивый. Большой.

30 июля

День-поездка. Встали на полчаса позже, в 8.30. Потом долго разбирали вчерашние сборы, где-то в 11.30 заслышался звук машины. Инспектора. Должны были вечером приехать, мы хотели еще походить. Пока Люша с Полиной занимались гербарием, мы с Пином варим борщ. Приехали Сережа и Николай. Сережа достает внушительный таганок, картошку, тушенку. Как отмечал в своих заметках Юра, инспектора очень уважают картошку, и без нее жизнь не та. Про каши (тем более на утро какая-нибудь овсянка) они говорят, мол, в армии наелся. Хозяйство у наших инспекторов общирное — коровы, огород и пасека даже. И хлеб сами пекут. Инспекторский хлеб мне очень нравится. Хотя тут и магазинный — не чета нашему батону городскому. А бурятская тушенка тоже прекрасна и дешевая. Мы едим баночных лошадок и коровок. И через пару часиков мы поехали обратно (мы еще слазали в болотце около речки, пока инспектора дремали). Ох, долго же мы ехали, инспектора все закрайки объезжали. Ведет Сережа, ничуть не хуже отца. Видели настоящих дроф! На вид, конечно, курица курицой. Видели выводок подрощенных тетеревят — смешные, большие уже и пестренькие. Тряслись в буханке долго. Стол, за которым все ели в вагончике, принесли в гараж, и оттого мы с Люшей сбегаем спать в баню. Там для четырех, конечно, маловато места, но заполнив все, помещаемся.

31 июля

Сегодня у нас хитрый план — кладем в машину вещи на три дня (с палаткой), нас выкидывают около Сухары возле трассы — асфальтовой дороги, мы гуляем по степи, а вечером нас забирают и везут к среднему течению Сибильдуя, там где бывшая Зона. Здесь уже степь, только лесополосы и кусты вдоль реки. Коровы гуляют — это не запрещено. Около водопойной лужи нарываем кучу каких-то растений. Особенно хорош был один бесстебельный бодяк. Я копаю какую-то осоку, уже которую по счету, и тут Люша говорит, посмеиваясь, мол, Кукушка, а еще во-от это выкопай! И я вижу довольно обширную розетку диаметром в полметра примерно колючих листьев, из середки которой торчат цветочки. Прекрасный завтрак для осла Иа-Иа, а я не знаю, как подступиться к этому «ежику», чтобы и ежик не пострадал, и мне не исколоть руки. И корень у него как морковка, так просто не выдернешь! Но в результате он был наш. И отправился к Пину в рюкзак.

В Сухаре прекрасно купаться. Пока что все дни было довольно жарко, поэтому в обеденный перерыв мы обливались водой из кружки (речки слишком мелкие и холодные). А Сухара была глубокой, аж по пояс,а в омутке может и поболее, и теплая!

После обеда стали сгущаться тучки. Нам с Пином на ум приходили сцены из «Властелина колец» — вон там мрачное такое, это мы в Мордор идем. Много нор сусликов, иногда их можно заметить. Еще мы отчаяно форсировали реку Гашей, причем не один раз. Аж тут же высыхали от напряжения и ходили не мокрыми. Потому как Гашей хоть по карте и впадает в Сухару, и даже мост есть, но на деле Гашей впадает в никуда, а ходили мы по сухому руслу. Впрочем, это небольшой водоток и русло тоже.

В 5 часов, как нужно, мы увидели нашу буханку и потряслись к Зоне. Наши рюкзаки от тряски расползлись равномерно по всему отсеку буханки и покрылись толстым слоем коричневой пыли. В машине мы стали петь (точнее пели Пин и Люша), это было наше радио. Периодически возникали помехи, и переключался приемник на местный канал с незамысловатами шутками, после каждой из которых раздавались взрывы хохота. Хохотали мы отчаянно.

Зона в буйной зелени выглядит как просто заброшенные эдакие дачи серые. Ставим палатки. После долгих раздумий все, кроме меня, спят в большой школьной палатке, а я по-царски сплю с гербарием в маленькой полининой. Сверху несуха.

1 августа

День ожидаемых неожиданностей. Погода на грани и иногда ее пересекает. Долго сидели, разбирали. Пообедали прям тут, потом пошли уже по притоку Сибильдуя. Потом стали забираться, как обычно наверх, желая увидеть триангуляцию и скалу высотой 10 м. Но ничего этого не нашли, кроме какой-то браконьерской вышки. Началась несуха. Пересекая неровности, походя по дорогам, мы вышли и прошлись вдоль Алташи, а потом вернулись к Сибильдую. Видели три раза надбородник (эта такая супер-пупер редкая орхидея), двух косуль и изюбря. Вечером варили киселек.

2 августа

В прошлый раз, как описывал Юра, в таких же числах,но другого месяца (это был июнь) они тоже варили киселек, после чего всем снились странные сны. Сегодня странные сны снились только мне (будто я выгуливаю трехглазаго младенца и рассуждаю, что его трехглазость нормальна — ведь у его родителей были такие-то и такие-то гены).Но зато потом с нами немножко приключилось.

На завтрак пшенка, что старательно варил Пин. Маршрут хотели так начать: подняться вдоль Черной речки, потом по хребтику мимо метеостанции (это на пригорке хребта раньше и в самом деле была метеостанция, но теперь от нее только развалины остались), и спуститься уже обратно. Только мы вышли, сверху опять началось. Стали подниматься, как обычно, по березняку (идешь вдоль водотока, потом водоток кончается, остаются только редкие мокрые места, но все в высокотравье, и ты идешь и идешь, а потом выползаешь из «водосборника для водотока» чуть вбок, и попадаешь в заросли уже не розового, а зеленого тумана, а дальше уже по спинке хребтика или хребта, как повезет), как вдруг мы увидели еще надбородник. У нас уже было несколько точек его местонахождения, но все же редкая штука, решили и эту точку закартировать. Полина достает из широких штанин (надо сказать, что мы с Пином носили в качестве защиты от плохой погоды плащи химзащиты, обычно такие же есть у Люши и Полины, но в этот раз они для меньшего веса взяли просто плащи. У Люши он был длинным, а у Полины состоял из штанов и курточки) GPS (мы ходили с этой магической машинкой и запоминали координаты собранных растений), но тут он портится и не хочет нам показывать то, что нам нужно. Но у Люши был компас и мы стали идти… Идея была, что надо на северо-запад нам спускаться. В какой-то момент мы, увидев воду (погода не стала вести себя сильно лучше), начало водотока, решили пообедать. До этого мы набрели на скалку, прекрасную скалку (в смысле, маленькую скалу), каких тут много набросано по хребтикам, они очень милые и очень похожие. У этой скалки был мини-гротик, где лежали сухие ветки. Их мы специально спрятали Пину в рюкзак под плащ. Теперь они шли в ход. А еще рядом с нами валялся сухой вывороченный пень лиственницы. Здесь же раньше везде рубили, а в каких-то местах и сейчас продолжают это дело, когда мы ходили, то часто встречали старые делянки или старые вагончики. Катаясь с инспекторами в буханке, мы все время проезжали мимо делянки, где горельник вырубали. И этот пень лиственницы оттого был нормой, он напоминал нам о прошлом, хотя, конечно, мы тогда не думали там всякие глупости, мол, что пень напоминает, а отодрали от него прекрасные сухие куски. Лиственница хорошо горит! Уголь от нее нажористый, прям смотреть приятно. И мы прекрасно пообедали у неизвестной речки. Потом мы продолжили спускаться и нашли-таки башмачок! Люшина магия сработала. А потом мы с этой речки сошли на дорогу и увидели следы. Думаем — наши или нет? Вышли на хорошую дорожку и все думаем — шли мы или нет? И тут Пин находит оторвавшуюся от полининых штанов кнопку! Вуаля, мы тут шли! и теперь знаем, куда возвращаться. А на подходе к нашему лагерю встретили следы мотоцикла и людей — поменьше и побольше. А мотоциклов то ли два было, то ли с коляской он. А когда мы пришли, то оказалось, что это два парня и две бабенки за ягодами приехали на мотоцикле с самодельной тележкой сбоку прикрепленной. Они голубику собирали, но ее мало в этом году. Мы тоже встречали голубику, но ее действительно, не ахти как много.

Так что сегодня мы наигрались в следопытов, прям не хуже инспекторов (инспектора когда едут, все отмечают — вот медведь шел, вот легковушка проехала, вот трактор, вот прошел кто-то…).

3 августа

День дорог и босохождения. В целом, довольно милый маршрутик, все по лесам почти, копать мало что надо. А шли мы в Сухую падь, это между Средним и Большим Сибильдуем. Начали мы как всегда с дорожки, потом свернули, вышли в некое подобие ущелья, недоубур какой-то. Там была каменистая россыпь на склончике, и прекрасные звериные тропы, по которым мы и пошли. Пока Люша ходила по россыпи камней в поисках интересного, мы сидели на свисающих с другого борта этого своеобразного оврага березах. Полина нашла сук, похожий на кирку, и изображала самодовольного гнома. Дошли до пади, она и в самом деле сухая, ни малейшего намека на воду. Опять дорога… Малиновые кусты… Старый лесорубский вагончик… Но воды рядом с ним все же нет, а хорошо бы поесть. Решили перевалить к притоку Сибильдуя. Поднимались по хребтику, потом на горушку какую-то… Стали потом спускаться, и все нам какой-то бурелом попадается, ни ползти толком, ни идти. Деревья согнутые дугой… Но все кончается, и вот мы уже идем по дороге. Вышли мы правда, к Сибильдую, но это и хорошо оказалось. Воды вдоволь. Поели и стали искать приток этот. Идем, а воды в нем и нету. Хорош бы был наш обед тут! Потом как-то дорожками-тропинками к Черной речке спустились, где мы вчера шли. Теперь уже просто по дороге идти. И решили все в своем темпе. И мы разулись и пошли. Полине босиком не понравилось ходить. А я вот люблю.

Но кода мы пришли, то инспектора были уже возле наших палаток. Быстрые сборы, медок с чаем и в буханку! Но, кроме меда, там еще куча всего была. Полина все удивляется, мол, мы ж на машине, скоро приедем, чего там есть так хорошенько! Но вскоре нам стало понятно, зачем. Был инспекторов полный комплект, три штуки. Гурьяныч, Сережа и Николай. И дальше мы катались, катались… Мы уж и пели, и смеялись как ненормальные (решили, что в этом виноват мед в сочетании с тряской), играли в ассоциации, под конец уже засыпали. Выехали мы около семи, даже раньше, а приехали в потемках в полодиннадцатого. По пути они в засаду ходили. С ружьем и рацией. Кто-то повадился солончак свой делать (инспектора сами соль сыпят, но в своих определенных местах). Конечно, никого не поймали. Но выглядели эффектно. Ах да, число кордонных обитателей поплнилось Юрой Анисимовым, заместителем по науке директора заповедника, и аспирант-географ Миша тоже теперь тут был. Но их мы разглядели только наутро.

4 августа

С утра некоторая неопределенность, куда же мы пойдем. Рассмотрели Юру и Мишу. Юра высокий, Миша поменьше, и в сандалиях они. Миша приехал сюда собирать материал для своей кандидатской — что-то связанное с дешифровской тепловых снимков космических. Для этого он описывает площадки (типа геоботанического описания). Но Миша не знает тутошних растений, поэтому возникает идея, что он должен походить с нами. И вот мы думали на Хилок сходить, но в последний момент решено ехать опять на Сибильдуй, да еще и с ночевкой. Только в этот раз это Малый Сибильдуй, где мы не были еще.

Сегодня мы едем на другой буханке с другим водителем (так же мы ехали сюда) — на ней приехали Юра и Миша. Водитель, тоже Юра, не знает дорог тутошних (когда он нас привозил, то на следующий день долго плутал). Поэтому к нам приставляют Николая.

Наконец нас высадили, теперь мы пешком идем к условленному месту, где нас будет ждать машина. Идем мы неспешно, во-первых, потому как эти товарищи идут чуть-чуть медленее среднего темпа Полины, а, во-вторых, мы часто останавливаемся, чтобы сделать Мишины точки. Люша активно помогает в этом. Мы, как всегда, по водотоку взбираемся на хребет. На хребте видим свежую деляну и технику, вагончик какой-то. У Мишы и Юры идея сходить до метеостанции (тут пара километров), так как это самая высокая точка в округе. Полина их отговаривает от этой идеи, в конце концов мы с Пином остаемся здесь с рюкзаками,первые двое идут до горушки, а Полина и Люша просто отходят прогуляться. Правда, Юру и Мишу мы долго ждали и потом от этого быстренько и простенько старались идти. Но еще по пути делали точки… ах да, пообедали мы в самом начале.

Пришли к машине около 10 часов. Там нас уже ждала еда и чай.

5 августа

Миша остается здесь, идет обратно пешком. Юра должен встретить какого-то фотографа. Нас выкидывают около Хилка недалече от Подлопаток. Встретиться должны в 5 около бывшей фермы (она на карте помечена). Ходили по берегу Хилка, тут скалистые склоны и луга, вода. Море кровохлебки, издалека она и в самом деле напоминает капли крови.

В нужное время в назначеном месте никого нет. Ждем сколько-то — все равно никого нет. Уже думаем, как дойти, например до Подлопаток (Потому как засветло до кордона не дойти). Но когда мы уже отчаялись ждать, приехала буханка. Оказалось, у них что-то поломалось.

6 августа

Банный день. С утра мерзкая погода и овсянка. Вышли около 11.30. Сегодня мы идем недалеко — на озера. Тут в нескольких километрах от нас на северо-северо-восток два озерка. Эхэ-Нур и Бугатэ-Нур — солоноватые, илистый берег, мелкие. На Эхэ-Нур находится домик с баней. На озерах тусит довольно много птиц, местами на берегу все в их помете и перьях. Вокруг озер лужки осоковые. Эхэ-Нур чуть побольше. Ходим вокруг Бугатэ-Нур. Довольно много собираем растений. Обедаем около какой-то не очень даже солоноватой лужи (эту лужи мы еще искали) в горелом лесочке. Поэтому каждое твое прикосновение грозит тебе стать черным. Полина предложила так: мы идем все возимся с растениями, а она остается и смотрит, как дела у бани (мы туда не заглядывали). Если все хорошо, она ее топит и мы подходим часам к 8 вечера туда. Если все плохо, то Полина вскоре приходит к нам. Нам так хотелось бани, что этот план нам показался верхом гениальности. И вернулись на кордон без Полины.

И вот мы сидим в нашей недостроенной бане на кордоне, определяем, Люша закладывает растения (сетку гербарную надо назвать «Ломбард», раз туда все время что-то закладывают), мы с Пином хохочем с гадальной книгой в руках. Я почему-то хочу примерить полинин свитер. Беру его в руки и тут заходит Полина. Все прекрасно.

Около 9 мы все втроем идем в баню. Каждый взял по ведру для холодной воды. Идем в сапогах — нам же Алташу пересекать, там кочки и ваще… Вы вот ходили в баню за 3 километра, что бы вымыться в сомнительной воде? Вода сомнительная оттого, что из озера, там она соленая, и когда ты ее на себя выливаешь, то такое чувство, будто ты уже намылился. А сам дом и банька (она была интегрирована в него) очень милые. От крыльца домика идут мостки довольно длинные в озеро. С них мы черпали воду, при этом мне, как самому длинному человеку, приходилось ложиться на пузо на краю мостков. А у берега мелко и топкий берег, поросший тростником.

Возвращались мы уже по темноте, фонарик был у Люши, громыхали мы этими пустыми ведрами. Поднялся жуткий туман, через 10 метров ничегошеньки видно не было. Люша сразу пошла с первой космической скоростью, и я еле двигала ногами, что бы не отстать от нее. И мы очень быстро оказались в лагере.

7 августа

Ночью было холодно, 3 градуса выше нуля. Мне пришлось с головой исчезнуть в своем спальнике, а как Полина спит в своем «оренбургском платке» (у нее очень тонкий пуховой спальник), неизвестно. Идем в степь — высаживаемся около поселка Усть-Алташи вместе с Мишей. Тут живут преимущественно буряты. Идем вдоль Хилка, преодолеваем какой-то рукавчик. Роса. Небо совершенно белое, хотя солнце проглядывает — туман еще не высох. В какой-то момент Миша от нас уходит и бродит сам. Купаемся в Хилке. Течение сильное, держимся за веточки, странное ощущение, будто ты белье, что полощут. Дальше ходим рядом с Сухарой. Встречаемся в 5 на мосту через Сухару. Сегодня они уже не опаздывают (по-прежнему в буханке Юра и Юра). Сегодня у меня в голове родилась странная песня. «Доктор вылечи меня, дай таблеток поскорей» и так далее. Вчера была прекрасная баллада о банановом короле и злобном помидоре, с припевом «овощная драка! майонезная кровь!», который надо орать, як в панковских песнях.

Фотограф есть, он мучает сурков.

8 августа

Сегодня ночью было уже не так холодно. Полина отобрала у Юры спальник (ну он сам, конечно, ей отдал). Сегодня мы идем по Алташе от асфальтовой дороги вверх по течению до кордона. Это забавно. В начале степь, потом лес все ближе и ближе подкрадывается… В какой-то момент, когда оба берега были довольно холмистыми и близко друг к другу, Люша и Пин стали кричать, чтоб эхо им отвечало. Они еще так хитро пели, что б с эхом попеть… Иногда даже их сложные задумки получались. Это было неплохо. Еще тут растут колючие синие шарики, ну как и везде в степи. Это на самом деле мордовник из сложноцветных. у него соцветия идеально шарооборазные, и цвет приятный.

Вечером фотограф Леша рассказывал про себя. Вот некоторая часть его повествования:

— Сам я из Вятки. Учился на охотоведа. И закончив обучение, поехал к знакомому в Приморье. Там мы месяц гуляли, а потом уже стали в охотхозяйстве работать. Но как-то оштрафовали крупного чиновника, он в неположенное время охотился. Сделали мне выговор и уволили, мол, такие нам не нужны, с пометкой в трудовой книжке «несоответствие должности». Что делать? До дома добраться — денег нет на билет. И решил в заповедник тамошний податься. Там посмотрели на заметку в моей трудовой книжке, и сказали, мол, нам таких как раз и надо. На ямале я работал. На Камчатке жил с женой год на кордончике. А до этого на острове Врангеля долго работал. Материал по медведям собирал. Тебя на остров в марте-апреле забрасывают и осенью забирают. 9 месяцев автономной жизни. Там у нас история случилась. Вот говорят — авитаминоз, цинга. Но мне это казалось далеким, все же уж когда живем-то. Но вот в один из первых разов, когда мы на Врангеля ехали, не взяли мы с собой витаминов. И проходит время, все становятся апатичными. Вставать с кровати даже пожрать приготовить неохота. Что такое? Но к счастью, проходил мимо нас человек — из другой какой-то экспедиции. Дал витаминок — ну знаете, этих самых дешевых, сначала сладкие, потом кисленькие… Мы стали в день по таблетке есть и через три-четыре дня все прошло! А потом они кончились, и опять все закисли. Но потом мы умнее стали, уже брали и лимончики, и витаминчики… На острове этом много заброшенных поселков. И там до сих пор стоят, например, бочки с бензином. Целиковые, нераспакованные. Я у одного поселка несколько тысяч насчитал. Техника на нем ездит. Самый лучший бензин — вишневый. Еще зеленый есть, черный, желто-лимонный. Но заграничная техника на таком не ездит, конечно. Часто вертолет на месяц-полтора опаздывает. Сидишь на чемоданах. Еще собирали мы как-то материал по тиграм. Там была хитрая система — были специальные собаки, которых натаскали различать тигров. И вот ты с маршраута приносишь кусок туши жеванный, шерсть, а собака определяет, какой это тигр — номер девять или три? Ну, по многим заповедникам я ездил, сейчас вот здесь осел. И понял я, что вот бизнес — не мое. Работал я год в конторе одной. А потом я как-то сел и подсчтитал — сколько дней я вспомню за этот год в конторе, и сколько вспомню за прошлый год, когда ездил. И получилось, что за этот год я вспомнил дней 20, а за прошлый — больше 200. И решил бросить это занятие.

9 и 10 августа

Последний день. Завтра мы с Пином улетаем, Люша и Полина еще на несколько дней едут в другой заказник при заповеднике в дельту реки Селенга. С утра Мишу куда-то забрасывают, мы собираемся, пишем аннотации к нашему списку (какое растение где растет и как часто встречается). Прогулялись опять на озера. Наконец, все мы в буханке. С нами едет Юра и фотограф Леша. Полина с Люшей должны еще показать гербарий одной тетеньке в Улан-Удэ, думают, когда удобней это сделать. Думаем, где ночевать. В конце концов, нас с Пином закидывают в аэропорт, где мы ждем нашего самолета до 7 утра. Благополучно прилетаем в Москву без проишествий.